В Красноярске, во время строительства макета лодки гидросамолета ЛЛ-143, однажды осенью группа молодых рабочих-столяров, работавших на макете, подошла ко мне с просьбой: "Яков Степанович! В тайге шишки кедровые поспели. Сейчас все, кто может в тайгу идут. Мы тоже всегда шишковали, по мешку набирали. На всю зиму! Прямо сердце разрывается - идти надо! И сейчас, а то опоздаем, ничего не останется, другие заберут! Поговорите с Георгием Михайловичем - пусть отпустит нас на два дня?" - Я говорю: "А работа? Макет должен быть готов через десять дней!" - "Не беспокойтесь! Все сделаем, даже раньше срока!" - "Ну что ж! Сейчас схожу к Георгию Михайловичу".
Когда я ему все это рассказал, он разрешил, сказав при этом: "Раз они такое обязательство взяли, пусть идут за шишками!" Так умел Главный конструктор сочетать интересы производства с интересами самих рабочих. А все работы по макету лодки были выполнены досрочно.
Это было во время войны, в Красноярске. Однажды поздно ночью мы с главным инженером завода тов. Смирновым подходили к цеху, где ночная смена собирала лодку ЛЛ-143. Во дворе темнота и тишина. Но стоило нам открыть дверь в цех, как нас встретил страшный грохот. Как будто мы попали в ад. Этот жуткий шум шел от пневматических молотков при клепке обшивки лодки.
Тов. Смирнов тут же сказал: "Люблю такой шум!" - "А в Америке на заводе "Консолидейтед"" - заметил я, - "делают все, чтобы на производстве было меньше шума, заменяя шумные операции изготовления на бесшумные. Считают, что такая замена в серийном производстве экономически выгодна и повышает общую производительность труда".
В последствии и у нас стали вести борьбу с шумами, что конечно сказывалось на производительности и качестве работ, ведь лишние децибелы очень сильно сказываются на здоровье людей.
Нажмите чтобы увидеть биографию Катураева Якова Степановича и другие его очерки /воспоминания.