Ракетная Одиссея Литвинова

Ракетная техника вошла в жизнь авиастроителя Литвинова нежданно и негаданно.
Революционные преобразования, самые широкомасштабные за всю историю завода, начались с того дня, как Виктор Яковлевич Литвинов, вернувшись из министерства, собрал у себя узкий круг главных специалистов и объявил, что заводу поручается освоение производства совершенно новой продукции – ракеты-носителя. Видя, что собравшиеся не имеют ясного представления о новом изделии, Виктор Яковлевич взял со стола пять карандашей и выдвинул тот, что посередине, выше других: «Вот общий вид изделия – оно не имеет никакого сходства с самолетами… Предстоит коренная перестройка всего производства».
Впрочем, слухи о том, что завод скоро перейдет на выпуск новой техники, распространялись среди заводчан еще с конца 1957 года. Предполагали, что это будет новый самолет конструкции С.А. Лавочкина, тем более что на заводе были изготовлены два или три экземпляра опытных самолетов Ла-250, которые отличались изумительно красивой аэродинамической формой, а главное, достигали в полете сверхзвуковых скоростей. Были и другие догадки, но вряд ли они выходили за рамки авиационной тематики, которая сама по себе неисчерпаема при колоссальных возможностях авиазавода-гиганта. В те годы уровень секретности был настолько высок, что никто, кроме узкого круга главных специалистов, не знал о характере предстоящих преобразований даже некоторое время после того, как 2 января 1958 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о размещении на Государственном авиационном заводе № 1 серийного производства межконтинентальной баллистической ракеты Р-7. При этом заводу предписывалось уже в 4-м квартале 1958 года выпустить не менее трех новых «летных изделий», не прекращая при этом производства самолетов Ту-16.
Это решение было продиктовано тем, что мощностей опытного завода № 88 в Подлипках было явно недостаточно для запуска ракеты Р-7 в серию, в то время как достижения конструкторов и ракетостроителей свидетельствовали о настоятельной необходимости развертывания в стране крупномасштабного ракетного производства. Первый успех после серии неудач пришел 21 августа 1957 года, когда стартовавшая ракета – четвертая по счету! – полностью выполнила намеченный план полёта. ТАСС опубликовал заявление: «В Советском Союзе осуществлен запуск сверхдальней межконтинентальной многоступенчатой баллистической ракеты. Имеется возможность пуска ракет в любой район земного шара». Очередной запуск 7 сентября также оказался в целом успешным, однако в обоих случаях головная часть ракеты сгорела в плотных слоях атмосферы. По результатам летных испытаний пяти ракет было очевидно, что изделие может летать, но его головная часть нуждается в радикальной доработке. В то же время дорога для запуска первого простейшего спутника Земли была свободна, так как ему не требовалось входить в плотные слои атмосферы. «Семерка», которая разрабатывалась первоначально как межконтинентальная баллистическая ракета, 4 октября того же года вынесла на орбиту первый искусственный спутник Земли, а вслед за ним, 3 ноября, – второй, который нес на борту контейнер с собакой Лайкой. Началось изучение воздействия условий космического полета на живой организм.
Таким образом, начало космической эры было положено, и для ускорения темпов освоения космоса, что было продиктовано в первую очередь политическими соображениями, требовалось перепрофилировать одно из крупных оборонных предприятий страны специально под выпуск «семерки».
На завод №1, расположенный в Куйбышеве, выбор пал не случайно. На протяжении всей своей деятельности, начиная с дореволюционного времени, он был ведущим в авиапромышленности. В годы Великой Отечественной войны, несмотря на то, что огромные силы были затрачены на эвакуацию, заводу удалось в сжатые сроки наладить выпуск штурмовиков Ил-2 и полностью выполнить задание по обеспечению ими фронта, а в послевоенные годы – первым в стране освоить серийное производство реактивных истребителей МиГ-9. Осваивать новые модификации авиационной техники заводчанам приходилось и в дальнейшем. Таким образом, было очевидно, что завод имеет богатый опыт технического и технологического перевооружения, а его директор является талантливым организатором-производственником. Предстояло перейти от экспериментальной техники к серийной, а это значит, что необходимо было пересмотреть все известные тогда законы организации промышленного производства. Серийная ракета должна летать так же успешно и надежно, как опытная, и Виктор Яковлевич Литвинов, несомненно, являлся тем самым руководителем, которому можно было доверить выпуск «самой мощной ракеты на конвейере».
Кроме того, было принято во внимание, что завод располагается в непосредственной близости к железнодорожной магистрали, ведущей из Средней Азии в Москву, по которой поступали грузы на полигон в Тюра-Таме, и что совсем рядом находится завод № 24 им. Фрунзе, где изготавливали авиационные двигатели, – его тоже подключили к ракетному производству, а также завод №18 – готовая производственная площадка, за счет которой в будущем можно расширить ракетное производство (впоследствии, действительно, так и произошло). К тому же нельзя было отрицать и наличия у заводчан элементарных навыков ракетостроения. Еще до войны ими было изготовлено по чертежам заводского конструктора И.А. Меркулова десять экземпляров двухступенчатой ракеты Р-3, и 19 мая 1939 года состоялся запуск такой ракеты. А менее чем через год, 28 февраля 1940 года, С.П. Королев и В.П. Глушко совместно с заводом № 1 провели первое испытание ракетоплана по системе воздушной буксировки, разработанной работником завода А.В. Щербаковым.
Виктору Яковлевичу Литвинову стало известно о грядущих переменах осенью 1957 года, когда его срочно вызвали в Москву из Сочи, где он находился на отдыхе. На совещание в ЦК КПСС прибыл также главный конструктор ОКБ-1 Сергей Павлович Королев. Здесь, в присутствии министра авиационной промышленности, в ведении которого был завод № 1, и министра оборонной промышленности, в чьей системе работало ОКБ С.П. Королева, а также крупных военачальников и руководителей органов государственной власти, и было объявлено о судьбоносном для завода решении.
– Сразу после совещания В.Я. Литвинов и С.П. Королев поехали в ОКБ-1 и посетили сборочный цех №39 опытного завода №88, входившего в структуру ОКБ С.П. Королева, – рассказывает Г.Е. Фомин. – С первого взгляда Виктор Яковлевич полюбил ракету Р-7 и загорелся страстным желанием как можно быстрее и качественнее выполнить важнейшее государственное задание. Королев и Литвинов прониклись взаимной симпатией и уважением друг к другу. Их судьбы до встречи были разными, но оба они были технарями от Бога, обладавшими выдающимися организаторскими способностями, оба знали, что такое война, и оба не знали слова «невозможно». Для них главными были слова: «если нужно, то возможно». Их дружественные личные отношения в значительной мере способствовали успеху общего дела.
«Новый для нашей кооперации завод «Прогресс», вошедший в состав формируемой ракетной империи, был принудительно оторван от авиационной отрасли в процессе так называемой хрущевской кампании «раскулачивания» авиации, – пишет Б.Е. Черток. – Все серийные авиационные заводы подчинялись региональным совнархозам. Организация серийного производства ракет Р-7 была решением Совмина поручена Куйбышевскому совнархозу, которому предлагалось выделить для этого авиационный завод №1. Виктор Яковлевич Литвинов при первых встречах и последующем близком знакомстве произвел на меня впечатление очень мягкого и чуткого человека, совсем не директорского характера. Тем не менее,  в коллективе он пользовался непререкаемым авторитетом. Его указания выполнялись без стука кулаком по столу, без крика и крепких выражений. Когда перед ним поставили задачу освоения совершенно новой техники, он пошутил:
– Во время войны Сталин грозил трибуналом, если нарушался график поставки штурмовиков. После войны нам за месяц к Тушинскому воздушному параду приказано было изготовить эскадрильи реактивных истребителей. Теперь новый приказ: «истребить» на заводе истребители и бомбардировщики и делать королёвские ракеты. А мы только освоили новые бомбардировщики и мечтали хоть пару лет поработать без авралов в свое удовольствие… Вот хотел отправить к Королеву сотню-другую рабочих и ИТР на стажировку для освоения новой техники. А они возмутились: «В серийное производство на днепропетровский завод Королев передал ракеты, которые летают на кислороде и хорошем этиловом спирте, а нам в голодный Куйбышев сплавил ракету на керосине. Была бы на спирте, мы не стали бы спорить».
А если серьезно, то было совершенно очевидно, что Виктор Яковлевич страстно загорелся новым для него делом. Понимая важность и ответственность работ по организации серийного производства ракет Р-7 на заводе №1, в феврале 1958 года С.П. Королев назначает ведущего конструктора ракеты Р-7 Дмитрия Ильича Козлова своим заместителем и постоянным ответственным представителем ОКБ-1 на заводе №1, вменив ему в обязанность конструкторское сопровождение процесса серийного изготовления ракет.
С.П. Королев предложил директору завода Виктору Яковлевичу Литвинову взаимные обязательства: «Вы немедленно начинаете реконструкцию цеха главной сборки, а мы на опытном заводе изготовим для вас узлы и агрегаты, чтобы вы могли собрать первые машины». Таким образом, первые ракеты собирались из деталей и узлов, изготовленных на заводе №88.
В марте 1958 года выходит закрытый приказ по заводу об организации нового сборочно-испытательного цеха №15, о его структуре и личном составе. Ракетный цех №15 расположился на производственных площадях сборочного самолетного цеха №12, где до этого собирались самолеты Ту-16, – это был лучший корпус, самый просторный. При этом сборка самолетов Ту-16 продолжилась в другом корпусе, где было вновь смонтировано оборудование, перебазированное туда из цеха №12. Реконструкция на заводе началась. Завод работал круглосуточно. В цехе №15 были организованы три сборочных участка: центрального блока, боковых блоков и хвостовых отсеков. Окончательно собранный центральный блок и боковые блоки поступали на контрольно-испытательную станцию (КИС), составную часть того же цеха. Костяк мастеров и рабочих сборочных участков составили лучшие специалисты бывшего сборочного самолетного цеха №12, КИС была скомплектована из бывших специалистов цеха №17 (ЛИС) и специалистов цеха входного контроля электрорадиосистем и приборов №55.
Цеха приводились в соответствие самым строгим требованиям по оснащенности, чистоте и освещенности. В цехе №3, осваивавшем изготовление баков Р-7, полы и стены были выкрашены светлой краской. Там воцарилась чистота и тишина, раздавалось лишь легкое потрескивание сварочной дуги, пахло озоном. Был запрещен вход без белого халата. Ходили легенды о том, как Виктор Яковлевич проверял чистоту в цехах с помощью белоснежного носового платка или перчатки.
– Виктор Яковлевич был такой педант! – вспоминает Ю.К. Геннинг. – Он приходил в белом халате, в белых перчатках и проводил перчаткой по части конструкции ракеты. За чистотой он очень строго следил. Однажды Виктор Яковлевич заметил на халате начальника цеха пятна и спросил: «Зачем тебе халат?». Начальник цеха ответил: «Чтобы не испачкать костюм». – «Ну уж нет, халат на тебе для того, чтобы ты своим грязным костюмом не испачкал стерильного оборудования!».
В сознание людей внедрялся качественно новый подход к работе. Авиационная техника – это техника многоразового использования: самолет возвращается из испытательного полета на аэродром, и у конструкторов и испытателей есть возможность исправить обнаруженные недостатки. С ракетой все иначе. Здесь команда «пуск» звучит как приговор, не подлежащий обжалованию. Поэтому требования к качеству любой технологической операции возросли многократно.
Пока в ракетном сборочно-испытательном цехе шла реконструкция, весь личный состав цеха во главе с начальником М.Г. Перченком был направлен на стажировку на опытный завод ОКБ-1 С.П. Королева. – Ракетные блоки Р-7 поразили нас своими размерами и красотой, – вспоминает Г.Е. Фомин. – Говорят, когда известный авиаконструктор А.Н. Туполев впервые увидел эту ракету, он сказал Сергею Павловичу, которого давно лично знал, что красивое изделие должно и летать красиво. Он не ошибся: до сих пор запуски ракет-носителей типа «Союз» семейства Р-7 завораживают и очаровывают и специалистов, и простых зрителей. После прохождения стажировки непосредственно на рабочих местах в КИС цеха №39 завода №88 мы, работники КИС, в августе 1958 года вернулись на родной завод. Цех №15 после реконструкции было невозможно узнать, все блестело свежими красками и чистотой. Рабочие не в робах, а в красивых рабочих костюмах бежевого цвета и в беретах, инженерно-технические работники в халатах и шапочках: синего цвета – на сборочных участках, белого – в КИС. На сборочных участках уже полным ходом шли работы по сборке блоков первой ракеты, а КИС была готова под монтаж испытательного электрооборудования и оборудования для испытаний двигателей и пневмогидравлических систем. Пультовые сияли чистотой. На этом этапе нам, работникам КИС, предстояло установить оборудование, поступавшее от многих предприятий страны и цехов собственного завода, и ввести его в строй. К концу октября КИС была готова к работе. Тем временем завершилась сборка блоков первой ракеты, и мы ее в торжественной обстановке приняли в КИС.
За подготовкой завода №1 к массовому выпуску ракет Р-7, а позднее и за самой работой предприятия внимательно следило высшее руководство СССР. В апреле 1958 года завод посетил заместитель председателя Совета Министров СССР Д.Ф. Устинов, в августе – Первый секретарь ЦК КПСС и председатель Совета Министров СССР Н.С. Хрущев, в апреле 1959 года – секретарь ЦК КПСС Л.И. Брежнев. Ход подготовки производства изделий 8К71 и двигателей к ним неоднократно детально рассматривался на заседаниях комиссии Президиума Совета Министров СССР по военно-промышленным вопросам, поскольку на первом этапе темпы реорганизации предприятия заметно отставали от запланированных. В своем решении она отметила, что работы по подготовке серийного производства изделий 8К71 и двигателей к нему продолжают отставать от установленных сроков, однако приняла к сведению доклады директоров заводов №1 и №24 В.Я. Литвинова и П.Д. Лаврентьева о том, что ими приняты все необходимые меры для начала выпуска изделий 8К71 уже в 1958 году.
Производственники свое слово сдержали. По итогам ноябрьской проверки куйбышевских заводов №1 и №24, а также их основных предприятий-смежников комиссия Государственного комитета по оборонной технике СССР (ГКОТ) доложила, что завод №1 представляет собой нормально действующее предприятие по производству изделий 8К71, которое может обеспечить выполнение как программы 1958 года, так и программы 1959 года.
И комиссия не ошиблась. В результате титанических усилий коллектива завода во главе с его директором В.Я. Литвиновым в декабре 1958 годы две первых летных ракеты были изготовлены, испытаны, сданы заказчику и подготовлены для отправки на полигон для проведения контрольных летных испытаний. Дело было за третьей. О том, какой ценой далась эта ракета заводчанам, они и теперь вспоминают с особым чувством. Двигатель для третьего летного экземпляра поступил на завод 17 декабря, за четырнадцать дней до конца месяца, года и срока выполнения правительственного задания, в то время как в Подлипках на опытном заводе на сборку ракеты затрачивали три месяца.
В.Я. Литвинов отправился в сборочный цех: – Необходимо разработать почасовой график сборки. Ракета должна быть собрана в срок! – заявил он, обращаясь к начальнику цеха М.Г. Перченку. – Мы не просто работали круглосуточно и без выходных, а по-настоящему переселились в помещение цеха и жили здесь как дома, особенно в течение последних дней перед сдачей изделия, – вспоминает Г.Е. Фомин. – Для этого на наших рабочих местах были расставлены раскладушки, все мы принесли сюда свои личные вещи и туалетные принадлежности. В цехе круглосуточно работал буфет. Каких-то кулинарных изысков и деликатесов в нем не было, но тем не менее здесь всегда можно было подкрепиться бутербродами с колбасой, сыром или маслом, горячим чаем, лимонадом или томатным соком. В.Я. Литвинов и Д.И. Козлов два раза в сутки проводили оперативки в кабинете начальника цеха, на которых они подводили итоги уже сделанного, после чего выдавали сменные задания каждому участку с указанием конкретных работ, которые необходимо было выполнить до следующей оперативки. График выполнения этих работ расписывался даже не по часам, а буквально по минутам, и при этом всегда указывалось, какое денежное вознаграждение получит инженер или рабочий за выполнение задания качественно и в срок. В результате такого метода стимулирования производственного процесса все мы к Новому году получили большие по тем временам деньги, чем немало порадовали своих родных, которые, конечно же, очень переживали за наше отсутствие дома в течение многих недель.
31 декабря в 23.00 были закончены испытания третьего летного экземпляра «семерки» в КИС, и испытатели успели попасть за праздничные столы, чтобы встретить Новый год с чувством выполненного долга.
Собранную на заводе первую ракету-носитель для подготовки и проведения летных испытаний специальным поездом отправили на стартовую площадку. Было это под самый Новый год, 30 декабря 1958 года. Несколькими днями раньше из Москвы сюда прибыл С.П. Королев. Устроили нас жить в барак – «люкс» на четырнадцать человек. 2 января москвичи удачно запустили свою ракету, сфотографировали Луну, ну а что делать с нашей? В подготовке к запуску второй ракеты непосредственно на полигоне участвовали В.Я. Литвинов, М.Г. Перченок, А.М. Солдатенков и бригада слесарей-монтажников цеха №15. Ракета, запущенная 17 февраля 1959 года, первой из собранных в Куйбышеве совершила успешный полет. Однако и на этот раз не все прошло гладко. 16 февраля все было готово к пуску, но вечером, за несколько часов до старта, обнаружилась неисправность в преобразователе тока. Василий Прокофьевич Малина – бригадир сборщиков, получивший в 1966 году звание Героя Социалистического труда, – поднялся на тридцатиметровую высоту. Мороз и ветер обжигали лицо и руки, пронизывали тело до костей. Но он устоял. В темноте, просунув в люк руки, на ощупь снял неисправный преобразователь и к утру установил новый.
Запуск следующей куйбышевской ракеты, снова удачный, состоялся в декабре. Партия ракет Р-7 была поставлена в ракетные части Министерства обороны и установлена на боевое дежурство, а завод получил право на серийное изготовление изделий по заказу Министерства обороны СССР. Первые ракеты Р-7, поступившие на вооружение Советской армии, вызвали необходимость создания нового вида Вооруженных сил – Ракетных войск стратегического назначения. Соответствующее решение правительства было принято 17 декабря 1959 года.
Немалая заслуга в том, что страна получила надежный глобальный щит от возможных провокаций и агрессивных намерений вероятного противника, принадлежит творческим и производственным коллективам ОКБ-1 и завода №1 и первым руководителям этих предприятий – С.П. Королеву и В.Я. Литвинову.
– Теперь, когда минуло полвека, с восхищением и удовлетворением вспоминается это славное время, – говорит Г.Е. Фомин. – Я не перестаю удивляться, как можно было всего за один год от момента принятия решения успеть перестроить, реконструировать цеха завода, оснастить производственные участки новым уникальным оборудованием, освоить новые, передовые технологии, изготовить, испытать и сдать заказчику столь сложное изделие, как ракета Р-7. Я горжусь тем, что был участником этих событий, но в то время я не чувствовал и не осознавал, что причастен к какому-то особому, героическому делу.
В 1959 году все узлы выпускаемых на заводе №1 ракет Р-7 были уже «родными», куйбышевскими, – детали, изготовленные на заводе №88, использовались только для производства первых трех изделий. К 1960 году завод представлял собой полностью сформированное, самостоятельное ракетное производство, выпускавшее по одной «семерке» каждую неделю. Именно тогда посетивший завод Н.С. Хрущев заявил на весь мир, что «мы делаем ракеты на конвейере, как сосиски».
За успешное освоение и серийный выпуск изделий новой техники Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 июня 1960 года завод получает третью награду – орден Трудового Красного Знамени. К наградам были представлены 189 лучших его работников. Д.И. Козлов был награжден орденом Ленина, а В.Я. Литвинов – второй звездой Героя Социалистического Труда. Как было сказано в документах, этих наград они удостоились «за успешное проведение беспрецедентной по масштабам и срокам работы по организации в городе Куйбышеве полномасштабного ракетного производства».
Голубой мечтой Виктора Яковлевича была организация на заводе поточного производства. Первые его опыты по разработке и внедрению метода поточной сборки самолетов по суточному графику относятся к довоенному периоду деятельности завода №1. В военные годы ему удалось усовершенствовать этот метод до такой степени, что стало возможным массовое распространение его на заводах авиапрома – как уже было сказано, за разработку и организацию этого метода Виктор Яковлевич был удостоен Государственной премии. И вот теперь Виктор Яковлевич загорелся идеей внедрить поточный метод в ракетное производство.
– Виктор Яковлевич как-то пришел и говорит: а вот как ты думаешь, можно ли нам организовать поток для ракет? – вспоминает А.М. Солдатенков. – Эта идея всю жизнь у него была. Я говорю: Виктор Яковлевич, может, это когда-то и будет, но сейчас мы девять трубок подгоняем по месту. Еще нет такой координации, чтобы заказывать трубки по документации и чтобы они подходили без звука. Но, в конце концов, поток мы все-таки организовали. На рельсах у нас лежали четыре боковушки – боковые блоки ракеты. Стендов как таковых не было, вместо них передвигались тележки. Первый этап сборки заканчивается – тележки передвигаются. То есть здесь не так, как, например, на конвейере, где сами изделия передвигаются, – скажем, телевизоры. Да в нашем случае и необходимости такой нет.
Внедрение В.Я. Литвиновым поточного метода производства ракет стало еще одним подтверждением того факта, что Виктор Яковлевич не ограничивался организаторской деятельностью, свойственной руководителю в первую очередь, а всегда находил сферу применения своей технической мысли. Благодаря выстроенной им четкой системе производства завод постепенно довел выпуск ракет до 55 штук в год. Как и в пору самолетостроения, необходимо было выдерживать жесткие графики поставки. В последний день месяца директор обязан был до 24 часов по московскому времени отправить в министерство шифртелеграмму о выполнении заводом месячного плана с подтверждением заказчика. Неполучение такой телеграммы расценивалось как невыполнение плана.
Звездный 1961 год… Он навсегда останется первой и самой главной вехой на уходящем в бесконечность пути покорения человечеством космоса. И сколько бы ни прошло столетий, потомки обязательно обнаружат в скрижалях истории имя знаменитого куйбышевского завода – «Прогресс». Именно здесь были собраны две ступени ракеты «Восток», которая вывела на околоземную орбиту корабль с первым космонавтом на борту. На второй день после приземления Юрий Гагарин встречался с прогрессовцами и благодарил их за отличную работу.
12 апреля 1961 года Виктор Яковлевич Литвинов был на Байконуре вместе с А.М. Солдатенковым. – Я в тот день был на полигоне, мы пускали 75-ю – кстати, неудачно, и уж не помню по какому случаю, Виктор Яковлевич тоже туда приехал, – рассказывает А.М. Солдатенков. – Ни он, ни я не участвовали в пуске Гагарина. Мы сидели с ним на бугорочке среди тюльпанов, их была тьма, море – куда ни глянь. Теперь уже их там не найдешь. И вот мы сидели и смотрели, как пускали Гагарина. Мы и раньше видели, как взлетает ракета, но в этот раз, конечно, было особенное ощущение. Потом мы поехали на «двойку», всех там увидели, всех поздравили. Виктор Яковлевич со всей группой улетел в Самару, а потом под Саратов, где сел Гагарин.
Два дня Юрий Гагарин находился в профилактории завода на Волге. С ним тогда никто не мог общаться. Было это категорически запрещено по одной причине. Нельзя было «расплескать эмоции первого космонавта планеты от первого космического полета в истории человечества.
А 14 апреля, перед отлетом в Москву Юрий Гагарин посетил таки куйбышевский завод №1, Виктор Яковлевич Литвинов убедил московских больших начальников выкроить четверть часа из плотного графика первого космонавта и повел Гагарина по антресолям сборочного ракетного цеха – того самого, где были сделаны первые ступени его «Востока»…